Чужие берега - Валентина Гринкевич

— Не знаю, украли его или нет и уж тем более с какой целью, но в связи с этой пропажей в доме ужасный переполох.

— Да уж, представляю… А есть какие-то мысли, догадки, подозреваемые?

— У нас нет. У полиции… — я скривилась. — Ты же знаешь местную полицию: пьяницы и бездельники. Во главе со своим начальником Диего Фонсеца! Да они вторую пару носков после стирки найти не в состоянии, не то что семейную реликвию.

Я обиженно засопела и продолжила:

— Сам знаешь, денег у моей семьи осталось немного. Земли вон сколько: десятки миль леса и побережья, дом этот, плантации, слуги. А денег — кот наплакал. Драгоценности все проданы или заложены. Кинжал был… ну ты понимаешь, не безделица какая, а своего рода символ, ну и запас на самый черный день.

Я сплюнула три раза через плечо, боясь накликать тот самый день… Хотя теперь уж чего плевать…

— Исабель, — друг взял мое лицо в ладони, повернул к себе и посмотрел прямо в глаза, — не переживай. Кинжал обязательно найдется. Мне кажется, что это какое-то недоразумение и все в скором времени само собой образуется. А если нет… Клянусь тебе, я сам его найду.

Я вздохнула и слабо улыбнулась.

— Мы собирались купаться, Исабель. Пойдем? — он встал дивана и потянул меня за руку, увлекая за собой.

Я неуверенно пожала плечами.

— Можно, — подумав, согласно кивнула. — Все равно сидя на террасе делу никак не поможем, а окунуться после дневного пекла хочется.

Океан освежил меня и смыл все волнения и тревоги; очистил не только тело, но и вернул настроение. После заката быстро темнело. На небе проступили яркие звезды и взошла полная луна, осветив все вокруг волшебным серебристым цветом, проложив по спокойной глади океана дорожку до самого горизонта. Неистово пахли магнолии, босые ноги приятно согревал теплый песок, тишину нарушал лишь негромкий плеск прибоя.

Мы оделись и пошли обратно в поместье.

Дом моего отца представлял собой внушительных размеров белое здание в несколько этажей, имелись даже каменные колонны при центральном входе. Поместье располагалось на вершине холма и всё утопало в зелени.

С пляжа возвращались по крутой лестнице, скрытой в зарослях; мы были довольны жизнью и друг другом. Шутили и смеялись, распугивая звонкими голосами угомонившихся к ночи попугаев. Лаэрт взял меня за руку, помогая преодолеть особо крутые подъемы, но не отпустил и после того, как лестница закончилась. Так, вместе, мы вышли на ровную широкую дорогу, ведущую к дому. Я не пыталась отстраниться. Было приятно находиться рядом, ощущать грубоватую кожу на ладонях. Высокий, широкоплечий, статный от него веяло спокойствием и силой.

Только зашли в ворота, как вдруг главная дверь поместья отворилась и на ступеньках показался Маркус Кабальеро.

— Привет! — крикнула я ему издалека и приветливо помахала рукой.

Он обернулся, вгляделся в нас и заорал неожиданно громко:

— Лаэрт здесь! Подлый вор! Я его вижу! Быстрей за ним, а то уйдет!

Из дома высыпали мои братья с ружьями в руках. Кто-то из них выстрелил в воздух. Я непонимающе взглянула на Лаэрта, на лице того отражалось изумление.

— Исабель, будь осторожна! Он опасен! — раздался громкий крик кого-то из братьев — Он вор! Кинжал нашли в его доме!

Со стороны ступенек прогремел еще один выстрел. Меня оглушило не то от громкого звука, не то от услышанной новости.

— Иса, я ни в чем не виноват, — только и успел сказать Лаэрт и быстро метнулся в темноту, спасаясь бегством от моей разъяренной родни.

Глава 3

Прошло недели три после происшествия с кинжалом. Страсти немного улеглись, но лишь потому что Лаэрта поймать так и не удалось. Ходили слухи, что он поселился на острове Безмолвия и живет отшельником. Не знаю правда это или нет, надеюсь, что «правда» и он не уехал с Чужих берегов насовсем. Мои братья, в попытке его отыскать, несколько раз наведывались на остров, но каждый раз безуспешно. Острова на дальнем конце архипелага всегда имели дурную славу. Там можно легко напороться на опасных хищников, ядовитых змей, да и встречи с местными жителями часто заканчивались трагично.

Сперва и я хотела поехать с ними, чтобы самой отыскать друга… бывшего друга. Поговорить с ним начистоту. Хотелось выяснить, правда ли именно он совершил вероломную кражу, и если правда, то какой у него был мотив?

Но потом, как следует поразмыслив над случившимся, пришла к выводу, что это Лаэрт должен искать со мной встречи, а не наоборот. Если не виноват, конечно. А раз не ищет — значит вор и не о чем разговаривать! Лаэрт вхож в наш дом, как близкий друг. Бывал у нас чуть ли не ежедневно, часто оставался на ужин… Втирался в доверие? Обвел вокруг пальца, как наивную дурочку и воспользовался благосклонностью моей семьи?

Что мне было еще думать, если этот вывод подкреплялся неопровержимыми фактами?

Дни тянулись без происшествий и мне было тоскливо. Я изо всех сил пыталась убедить себя, что скучаю именно от недостатка событий и новостей, а не из-за Лаэрта.

Наконец, устав маяться бездельем, решила съездить в город. На людей посмотреть, новости послушать, может «прикупить себе очередную шляпку». Братьям и отцу я назвала именно эту причину: «прикупить шляпку». Велела слуге оседлать лошадь и верхом умчалась одна почти галопом, пока кому-нибудь из моих родственничков не пришла в голову идея составить мне компанию.

Вантарис — город-порт на побережье океана располагался недалеко от нашего поместья. Верхом по хорошей дороге, не особенно торопясь, можно было добраться минут за тридцать. А срезая путь и гоня лошадь быстрее, это время можно сократить до двадцати.

Город которую неделю изнывал в летней истоме, и пусть к вечеру температура воздуха начинала спадать, местные жители еще не спешили показываться на улицах. Я остановилась на центральной площади, спешилась и привязала лошадь возле трактира. Других лошадей на коновязи не было, впрочем, это ничего не значило.

Я оглядела безлюдную площадь. Утренний базар давно закончился, торговые ряды опустели, но в воздухе еще резко пахло заморскими пряностями, рыбой и конским навозом. Этот запах не выветривается отсюда никогда. Только в сезон дождей, когда тропические ливни не стихали несколько недель кряду, дождевая вода смывала с улиц всю пыль, накопленную за год. Редкие прохожие не обращали на меня внимание, никого из знакомых не увидела.